"Non expedit" в политике Римской католической церкви от Пия IX до Бенедикта XV

Для того, чтобы понять специфику итальянского модернизма, необходимо обратиться к широкому историческому контексту противостояния между итальянским государством и Римской католической церковью (РКЦ), начавшегося в эпоху Рисорджименто и объединения Италии под властью Савойской династии, и завершившегося лишь в 1929 г. заключением Латеранских соглашений, закрывших т.н. "римский вопрос". Эпоха турболентности в церковно-государственных отношениях поставила на кон влияние РКЦ на итальянскую паству, ставшую заложницей своего рода "двойного послания" (double bind) ¹, исходившего от конкурирующих потестарных структур, противопоставлявших рациональную (гражданскую) и бессознательную (религиозную) компоненты идентичности. Это вызвало кризисные явления в религиозной среде, одним из проявлений которых и стал итальянский модернизм. От французского историка-модерниста Поля Сабатье не ускользнула важность политического аспекта модернизма цизальпинского. "Особенность кризиса религиозности в Италии, — писал он, — заключается в том, чтобы поставить на один уровень социальные и научные проблемы, понимая, что тот же посыл, который привел к поиску научной методологии, привел также к поиску новых способов решения проблем политики и социологии" ². Ему вторил другой французский историк и эссеист того времени Морис Воссар, — глубокий знаток итальянского модернизма, специфику которого он напрямую связывал с политическими процессами, проходившими в стране. Важным аспектом деятельности итальянских прогрессистов стала борьба за активное участие католиков в политической жизни, которая привела к формированию группой энтузиастов под водительством дона Ромоло Мурри ядра христианской демократии. Их конечной целью было основание полноценной партии католиков, основывающейся на принципах демократии. "С самого своего рождения, — писал М. Воссар, — христианско-демократическое движение в Италии стремилось как к обновлению и углублению культуры, так и к завоеванию политической и социальной автономии католиков от церковной власти" ³. Однако Римская католическая церковь вступила на путь конфронтации с подобного рода устремлениями, пытаясь сдержать развитие политико-социальных форм католического активизма.

Самым узнаваемым символом первых десятилетий этого противостояния стал принцип "non expedit" ("не подобает") ⁴, означавший нежелательность участия католиков в политической жизни Итальянского королевства. Официально он оставался в силе с 1868 ⁵ по 1919 г.: с момента публичного провозглашения "non expedit" в понтификат Пия IX (1846–1878) и вплоть до его молчаливой отмены при Бенедикте XV (1914–1922). Однако его значение выходит далеко за рамки церковно-государственных отношений. За полвека своего существования данный принцип отражал колебания папской политики по всему комплексу изменений, происходивших как в итальянском обществе, так и в самой РКЦ, напрямую определив судьбу таких выдающихся итальянских модернистов как Ромоло Мурри (1870–1944), Эрнесто Буонаюти (1881–1946), Луиджи Стурцо (1871–1959) и др. Он наполнялся новыми смыслами и обрастал новыми интерпретациями, его действенность то превращалась в грозную силу против инакомыслящих, то сводилась к простой формальности, сея иллюзию открытости церкви к веяниям перемен. "Non expedit" в умелых руках очередного понтифика в зависимости от требований момента становился то кнутом, то пряником, пока не утратил полностью свой смысл и не перестал применяться в 1919 г., ознаменовав переход к новой стратегии Св. Престола в сфере политики, которую можно охарактеризовать как "Realpolitik".

Исследование эволюции "non expedit" является делом довольно непростым. Это вызвано целым рядом причин, которые связаны как с самой сутью данного принципа, так и с состоянием источниковой базы, в толщах которой скрывается все богатство казуистики, относившейся к его практическому применению. По своей сути "non expedit" — это определение, выносившееся по запросу, обращенному в Апостольскую пенитенциарию, на предмет совместимости/несовместимости того или иного действия со стороны конкретного верующего с вероучением, моральными принципами и интересами церковной политики на данный момент. Как отмечал итальянский историк Паоло Проди, роль данной институции заключалась в том, чтобы стать инструментом поддержания "единообразия и внутренней дисциплины христианского народа", "ориентиром для морального богословия и новой системы регулирования христианской жизни" ⁶. При этом данное регулирование распространялось практически на всю жизнь верующего человека, включая его гражданскую и политическую позицию. Возможно, фраза "non expedit" являлась аллюзией на строку из 1-го Послания Апостола Павла к Коринфянам 10,23 "Всё позволено, но не всё на пользу; всё позволено, но не всё назидает" ("omnia mihi licent, sed non omnia expediunt").

Апостольская пенитенциария представляет собой один из самых древних судебных институтов Св. Престола, — высший папский суд по помилованиям на основании potestas ligandi et solvendi. Она состоит из двух форумов ("forum"): внешнего и внутреннего. Материалы внешнего форума доступны исследователям с 2011 г. и содержат документы, доходящие до 1914 г., — конца понтификата Пия X, реформировавшего эту институцию ⁷. Внутренний же форум закрыт от посторонних глаз, ибо там хранятся дела, связанные с частными лицами и тайной исповеди. Таким образом нашему взору доступна лишь верхняя часть айсберга, глубинные пласты которого покрыты секретом сакральности. Однако если дела, рассматриваемые в рамках внутреннего форума, начинают представлять общественное значение и интерес для всей паствы, тогда они переходят в форум внешний, вплетаются в официальный дискурс курии и становятся доступными, в том числе, и для исследователей. Апостольская пенитенциария и по сей день занимается снятием, за определенную мзду, отлучений, запрещений, цензуры в случаях нарушений как юридического (например, близкородственные браки), так и религиозного характера (запрещение к служению, отлучения от церкви и т.д.) ⁸.

За многие века своего существования Апостольская пенитенциария стала самой настоящей концептуальной лабораторией, которая была призвана принимать точечные решения по конкретным случаям, руководствуясь не только абстрактно-догматическими, но и чисто прагматическими мотивами насущных задач папской политики hic et nunc. Именно сюда стекались прошения о разрешении участвовать в политических выборах от потенциальных католических кандидатов в парламент и муниципальные органы в период объединительных процессов на Апеннинской полуострове. Одним из препятствий, по мнению Церкви, для полноценного участия католиков в политической жизни королевства, была обязанность новоизбранного депутата парламента присягнуть на верность королю, согласно ст. 49 Альбертинского статута 1848 г.⁹. Сам факт присяги вступал в противоречие с принципами РКЦ, которая, в духе средневековой борьбы за инвеституру, требовала от католиков aut aut: быть либо с церковью, либо с государством. Таким образом все присягнувшие депутаты парламента "latae sententiae" фактически отпадали от церкви. Однако такая принципиальная позиция была чревата полной утратой контроля над политическими процессами в стране. Может именно поэтому далеко не всегда очередной "non expedit" доводился до адресата. Церковь опасалась оставлять письменные свидетельства своих постановлений, чтобы не сеять смуту среди верующих и не ставить под удар политиков-сторонников католической повестки. Чтобы выйти из патовой ситуации, РКЦ настаивала на дополнении текста клятвы формулой: "salvibus legibus divinis ac ecclesiasticis" ¹⁰. Так как присягать королю от кандидатов муниципальных и административных выборов не требовалась, участие в местных органах власти не только не запрещалось, но всячески поощрялось ¹¹.

Данный принцип касался не только проблемы активного и пассивного избирательного права. Речь шла о свободе выбора в его самом широком понимании, о соотношении религиозной и гражданской идентичности итальянцев до и после объединения Италии, о роли церкви в массовом обществе и модерном государстве. Политический контекст оказал немаловажное влияние на характер итальянского модернизма, придав ему гражданский пафос. На протяжение десятков лет, особенно после открытия "римского вопроса" между Савойской монархией и Церковью с переменным успехом велась борьба за сердца и души итальянцев. Не случайно на определенном этапе вопрос политического выбора сопрягается с проблемой философского и богословского осмысления изменений, происходивших в светском и религиозном сообществе, а толкование "non expedit" отражает флуктуацию папской политики по отношению к обществу и государству в Италии. В этой связи предлагается выделить четыре условных периода, связанных с изменениями в толковании данного принципа и его практическом применении.

Первый период (1847–1878) выпадает на понтификат Пия IX. Папа Мастаи де Ферретти взошел на престол под либеральными лозунгами и даже рассматривался партией неогвельфов как возможный объединитель Италии. Однако события Первой войны за независимость и возникшей на ее волне Римской республики 1849 г. кардинально изменили взгляды папы. Из своего убежища в Гаэте папа публичным "non expedit" запретил католикам сотрудничать с "триумвиратом" во главе с Дж. Мадзини и любыми республиканскими институтами. Однако, видимо, помня непростую судьбу Пия VII, насильно вывезенного Наполеоном во Францию, после своего возвращения в Рим он стал и крайне осторожен. Принятые Турином законы Сиккарди 1850 г., целенаправленная антиклерикальная политика кабинета Кавура под лозунгом "свободная церковь в свободном государстве" ¹², не могли не настраивать Св. Престол против объединительных процессов на Апеннинском полуострове. Ведь их очевидной целью было завоевание Рима, что влекло за собой утрату со стороны папы светской власти. Однако во время плебисцитов 1860 г. и политических выборов 1861 г. публичные высказывания Пия IX оставались довольно сдержанными. В эти бурные годы Апостольская пенитенциария была завалена запросами о возможности участия в политических выборах и выносила частные определения "non expedit", которые, однако, не выходили за пределы внутреннего форума. В то же время церковные круги нуждались в ясном указании на то, какой линии придерживаться в публичном пространстве. В среде клира зрело стремление начать открытую борьбу за души итальянцев. 7 января 1861 г. главный редактор католического журнала "Гармония" дон Джакомо Марготти решительно выступил за бойкот предстоящих выборов, сформулировав хлесткий лозунг в отношении пассивного и активного избирательного права: "не избранные, не избиратели" ("né eletti né elettori") ¹³. Св. Престол счел неуместным столь категоричное воззвание, предпочитая не устанавливать жестких рамок, чтобы сохранить свободу маневра в быстро меняющихся условиях. Но учитывая то, что католики, ставшие, на свой страх и риск, депутатами парламента, "latae sententiae" отлучались от церкви, перед итальянскими патриотами вставал нелегкий вопрос: что делать? Показательным является казус кремонского епископа Антонио Новаскони, приглашенного в феврале 1861 г. занять место сенатора в верхней палате Туринского парламента. На официальный запрос к папе о целесообразности принятия данного приглашения, Пий IX дал ответ, достойный дельфийского оракула: "consulat conscientiam suam" ¹⁴. Излишне говорить, что епископ истолковал это как отказ и не принял предложение. Напомним, что официальной датой рождения объединенного итальянского государства было 17 марта 1861 г., после чего правительство взяло курс на конструирование итальянской идентичности, согласно знаменитой формуле, приписываемой Массимо Д’Адзельо: "мы создали Италию, теперь надо создать итальянцев".

В 1864 г. папа опубликовал свою знаменитую энциклику "Quanta cura" с приложенным подробным описанием всех ошибочных суждений современности (Syllabus) ¹⁵. Многие из положений данных документов мы найдем в инвективах Пия X против модернизма. Однако и энциклика не давала четких и однозначных указаний в политической области. После неоднократных обращений со стороны представителей клира и верующих к иерархам РКЦ с просьбой внести ясность в позицию по отношению к выборным процессам в Итальянском королевстве, наконец 30 января 1868 г. в ответ на запрос пьемонтских епископов Св. Конгрегация по особым церковным делам дала лаконичный официальный ответ "non expedit", не подобает ¹⁶. Именно эту дату можно считать началом официального действия принципа "non expedit". Серджо Романо подчеркивал его двусмысленность, так как он мог быть истолкован и как увещевание и как запрет ¹⁷. И действительно, в одном из разъяснений курии (Ponenza 1868) говорится о временном характере определения, которое не подразумевало категорического запрета на постоянной основе ¹⁸. Не удивительно, что особенно часто данная фраза в публичном пространстве звучит после падения Рима 20 сентября 1870. Мы находим его в документах Св. Престола от 9 ноября и от 5 декабря 1870 г.¹⁹. 10 сентября 1874 г., учитывая недостаточную категоричность данного принципа, оставлявшего поле для интерпретаций, вводится наказание для католиков, принимающих участие в выборах. Пий IX самолично произносит этот запрет несколько раз: 18 июня 1874 г., 11 октября 1874 в речи, обращенной к женщинам в римской ассоциации св. Мелании, 21 декабря 1874 в аллокуции, адресованной Коллегии Кардиналов и т.д. ²⁰. Однако, чем больше времени проходило с момента объединения Италии, тем шире становился круг католиков, которые идентифицировали себя не только с церковью, но и с итальянским государством. На кону стоял процесс формирования итальянской национальной идентичности, которой пыталась всячески препятствовать политика РКЦ, боровшаяся за сохранение у итальянцев единственной, католической идентичности. В энциклике "Quartus supra" (06.01.1873) Пий IX говорит о том, что католики никогда не признавали прав наций или народов над церковью, ее иерархией и установлениями (37) ²¹. Однако из внутренних документов курии, которые проанализировала итальянская исследовательница Саретта Маротта, проступают споры и противоречия, которые раздирают представителей высших иерархий: принципы хороши, но какой ценой? Именно при Пии IX начинает проявляться видение "non expedit" не как карательного, а как пропедевтического, педагогического метода, чтобы подспудно готовиться к полноправному участию католиков в политике под чутким руководством РКЦ. Проводниками умеренной тенденции становятся кардиналы Билио, Ди Пьетро и Нина, которые с тревогой задаются вопросом, не рискует ли церковь утратить влияние на паству своим категоричным неприятием реалий? ²²

При Пии IX начинают закладываться и основы политики церкви в формирующемся массовом обществе. Этому способствовало, например, учреждение в 1874 г. ассоциации Конгрессного действия (Opera dei congressi), которая должна была объединить католиков всей Италии для проведения католической социальной политики в новых условиях, в том числе и среди молодежи. Члены ассоциации неукоснительно соблюдали "non expedit" и наказ папы "никакой католической партии в Италии в настоящий момент, а только католическое действие" (Nessun partito cattolico in Italia per il momento, ma solo azione cattolica) ²³. Таким образом, при Пии IX хорошо прослеживается, как меняется интерпретация "non expedit": от непреклонного запрета до тактического сдерживателя, — в зависимости от потребностей момента.

Второй период (1878–1907) охватывает понтификат Льва XIII и первые годы правления Пия X. Льву XIII (1878–1903) приходится искать нелегкий баланс между демонстративной позицией на конфронтацию с государством и опасением растерять паству, которая все больше склонялась в сторону формирования национального католицизма, в том числе и в виде католических ассоциаций, возможность основания которых гарантировалось либеральным Альбертинским статутом. В 1882 г. расширяется база избирателей, которая доходит до 6,9% мужского населения (вместо прежних 2,2) ²⁴. В этих условиях курия под влиянием партии "непримиримых" ужесточает "non expedit", который в 1886 г. отливается в чеканную формулу: "non expedit prohibitionem importat" ²⁵. Однако Лев XIII настроен более конструктивно, рассматривая данный принцип как необходимый переходный этап на пути полноправного участия католиков в политической жизни Италии. Одновременно церковь стремится перехватить социальную повестку массовых левых движений, предложив верующим альтернативную программу преобразования общества, вошедшую в историю как социальная доктрина Римской католической церкви (1891: Rerum novarum) ²⁶. Четко вырисовывается бинарность тактики Св. Престола, который ведет борьбу против Савойского государства и за итальянское общество, противопоставляя политическую компоненту социальной. Разнообразные католические организации, призванные наладить работу церкви в новых условиях, имеют целью вырвать из рук светского государства молодое поколение, родившееся уже после объединения Италии.

В 1887 г. попытки найти консенсус с государством заходят в тупик, и с 1887 г. по 1903 г. вопрос об "non expedit" в курии даже не ставится, в то время, как в энциклике от 1898 г. "Saepe Numero" ("много раз") прямо указывается на то, что итальянские католики, воздерживаясь от участия в политике, должны сосредоточить свои силы на социальном и религиозном служении, прививая, в духе католической морали, молодым поколениям преданность Церкви и папе, а также отворачивая верующих от социализма и анархизма ²⁷. Однако именно в этот период на сцену выходят такие молодые яркие личности, как дон Ромоло Мурри (1870–1944), основатель христианско-демократического движения, который развивает бурную деятельности в Конгрессном действии, мечтая о католицизме, открытом веяниям времени, близком к молодому поколению, родившемуся в объединенной Италии.

Пий X (1903–1914) первые четыре года своего правления продолжает политику предшественника, направленную на соперничество с итальянским государством за итальянское общество. Но эта борьба принимает все более деструктивный характер именно в социальной сфере. В стремлении очистить католическое движения от новых "опасных" тенденций в 1904 г. папа распускает Конгрессное действие, порицая созыв в Риме Международного Конгресса свободомыслия (Sarei lietissimo, 09.10.1904 ²⁸) и категорически не принимает идею христианско-демократического движения, реализацию которой активно продвигал дон Р. Мурри. В то же время, констатируя разрастание кризисных явлений в энциклике Il fermo proposito (11.06.1905), папа возвращается к вопросу о "non expedit", считая необходимым рассматривать его как важный подготовительный этап для постепенного и осмотрительного вхождения католиков в политическое поле, в связи с чем в "non expedit" вносятся некоторые послабления, согласно которым в некоторых случаях, по прошению Епископов, может быть дано разрешение на участие в выборах в парламент. Отмечалось, что долгом католиков является серьезно и основательно подготовиться к участию в политической деятельности, чтобы без замедления к ней приступить, когда папа сочтет это необходимым. При этом оговаривалось, что главным приоритетом церкви остается решение социальных вопросов. Впервые в официальном документе курии была представлена концепция политического действия РКЦ в новых условиях. Смягчение принципа "non expedit" позволяет католикам баллотироваться в парламент и внушает надежду на скорый отход РКЦ от позиций политического ригоризма. Однако дальнейшие события показали, что католическое движение стало выходить из-под контроля папы. С одной стороны, продолжалась трансформация идентичности итальянцев ²⁹, в которой все больший вес принимала гражданская, национальная и политическая составляющая, с другой, — под воздействием французских философско-богословских течений в Италии стала формироваться немногочисленная, но весьма активная группа католиков-прогрессистов, среди которых Ромоло Мурри, Энесто Буонаюти, Луиджи Стурцо и др., которые горячо верили в возможность обновления католицизма в новых исторических условиях.

В 1905 г. произошел ряд событий международного характера, который высветил в новом свете проблему церковно-государственных отношений. 17 (30) апреля 1905 г. в России был опубликован указ императора Николая II "Об укреплении начал веротерпимости" ³⁰. Указ о свободе вероисповедания стал "первым в ряду российских государственных актов XX в., призванных реформировать отношения между церковью и государством" ³¹. Папа приветствует данный указ, ибо он гарантирует свободу вероисповедания польским католикам (Poloniae populum, 03.12.1905) ³². Но это бумерангом ставит вопрос о свободе вероисповедания в самой Италии, в которой, согласно 1 ст. Альбертинского статута, РКЦ является единственной государственной религией ³³. Французские законы (09.12.1905) об отделении Церкви от государства создают опасный прецедент, ставящий под вопрос положение Св. Престола и в Италии. 1906 г. проходит под знаком эпистул, аллокуций, моту проприо и энциклик, направленных против опасностей, которые угрожают РКЦ в Италии и во Франции. 18 июля 1906 г. в энциклике Pieni d’animo ³⁴ Пий X обличает молодых католических священников, увлекающихся новомодными прогрессистскими тенденциями, которые вскоре получат клеймо "модернистов". 6 января 1907 г. выходит энциклика на французском языке Une fois encore ³⁵, в которой папа обрушивается на французское правительство за его антихристианскую политику, требуя от католиков хранить верность церкви. В аллокуции Accogliamo 17.04.1907 ³⁶ выстраивается связь между гонениями на церковь во Франции и опасностью модернизма. Французская болезнь грозила перекинуться и на итальянский клир и паству.

В 1907 г. политика Пия X совершает резкий вираж, который отразился и на толковании "non expedit", в бытовании которого начинается третий период (1907–1912). Он характеризуется ужесточением гонений на прогрессивно настроенную часть католического клира. В середине 1907 г. вышли два документа, которые положили конец иллюзии католической оттепели как в догматической, так и в политической сфере. Это документ Lamentabili sane exitu (03.07.1907) ³⁷, подписанной Пьетро Паломбелли, и энциклика Pascendi dominici gregis (08.09.1907) ³⁸, провозгласившие модернизм квинтэссенцией всех ересей. В подробном списке ошибок модернистов говорится и о политических заблуждениях. На их головы обрушиваются репрессии. Депутат парламента дон Ромоло Мурри сначала запрещается в служении, а затем отлучается от церкви. 1 сентября 1910 г. в Sacrorum antistitum ³⁹ Пий X делает обязательной особую "антимодернистскую клятву" (отменена только в 1966 г.). Однако такие жесткие меры многим верующим представляются явным анахронизмом, отталкивая их от церкви. Точкой невозврата становится введение в 1912 г. всеобщего мужского избирательного права. Применение принципа "non expedit" в отношение всего мужского населения Италии представляется утопической задачей даже такой мощной церкви как Римская католическая.

Последний период существования "non expedit" (1913–1919) характеризуется переходом РКЦ к Realpolitik, когда, в условиях роста массовых левых партий догматическую твердость приходится компенсировать гибкостью в политике. В 1913 г. за год до своей смерти Пий IX попускает заключение небезызвестного "пакта Джентилони", который объединяет недавних недругов Церкви либералов и католиков, чтобы общим фронтом противостоять общему врагу, — социалистам, рвущимся в Парламент ⁴⁰. "Non expedit" юридически остается в силе, но его смысл сводится к попыткам хоть как-то контролировать политическую активность католиков. В 1914 г. на папский престол вступает Бенедикт XV (1914–1922). Первая мировая война ставит перед Италией и РКЦ новые проблемы. В ноябре 1918 г. состоялась встреча между государственным секретарем курии кардиналом Пьетро Гаспарри и доном Луиджи Стурцо, который спросил, готов ли Святой Престол в случае основания партии католиков отменить "non expedit". Кардинал пообещал спросить об этом у Бенедикта XV. На следующей встрече в декабре, когда дон Стурцо возобновил просьбу, Гаспарри ответил, что папа это сделает, когда посчитает нужным. Когда 18 января 1919 г. дон Стурцо основал Народную партию Италии (Partito popolare italiano), Св. Престол занял позицию "благожелательного молчания", что многими католиками было воспринято как неодобрение. Тогда 11 ноября 1919 г. Апостольской пенитенциарии был официально адресован вопрос о возможности вступления верующих в католическую партию. Сентенция "non expedit" не произносится, хотя об ее отмене речи так и не идет ⁴¹.

"Non expedit" ушел тихо, по-английски, оставив после себя следы сомнений и горечь от упущенных возможностей, потому что "политическая жизнь Италии была лишена самых активных католических сил". Об этом сказал 10 октября 1962 г. в Капитолии накануне открытия Второго Ватиканского собора архиепископ Милана кардинал Монтини, будущий папа Павел VI (1963–1978) ⁴². Но могло ли быть по-другому? В тех исторических условиях вряд ли. Принцип "non expedit" выступает символом переходного периода от полного неприятия происходивших в Италии изменений к Realpolitik, когда РКЦ начинает активно осваивать политическое пространство страны и, не найдя себе места в рамках либерального государства, оказывает, будучи тоталитарным организмом, поддержку фашистскому тоталитарному режиму. Примирение между РКЦ и итальянским государством становится достижимым после появления на исторической сцене человека "Провидения" ⁴³ Бенито Муссолини, который способствует заключению Латеранских соглашений и Конкордата 11 февраля 1929 г. Примечательно, что ст. 4 Конкордата устанавливает, что священнослужители и монашество освобождаются от принесения присяги итальянскому государству, устраняя формальную проблему, лежавшую в основе "non expedit".

А как сложилась судьба самых репрезентативных фигур итальянского модернизма? Ромоло Мурри, отец-основатель христианской демократии в Италии, отлученный с формулой "vitando", женился, с энтузиазмом принял фашизм, став видным журналистом эпохи двадцатилетия и за год до смерти, благодаря влиятельным покровителям, вернулся в лоно матери-церкви. Эрнесто Буонаюти, который был анафематствован за свои модернистские взгляды в 1926 г. и реализовал себя на научном и университетском поприще, отказался присягать на верность фашизму и после заключения Латеранских соглашений и Конкордата был изгнан из университета на основании 5 статьи, запрещавшей клирикам, отлученным от церкви, занимать должности, связанные с публичной деятельностью. Оставшись без средств, он до конца жизни влачил жалкое существование, полагаясь лишь на помощь близких ему людей. Однако его мечты об обновленной Церкви получили свое воплощение на Втором Ватиканском соборе (1962–1965). Дон Луиджи Стурцо, которому, в отличие от своих соратников, удалось избежать церковного наказания, основал, как мы уже знаем, Итальянскую народную партию, реализовав мечту Мурри о партии католиков. Но после прихода в 1922 г. к власти Муссолини он стал неудобной фигурой и вскоре был вынужден оставить Италию, после чего его политическое детище прекратило свое существование. Вернувшись в Италию после окончания Второй мировой войны, он был обласкан властями, став в 1952 г. пожизненным сенатором.

Заключение

Таким образом, на протяжение десятков лет между Савойской монархией и Римской католической церковью с переменным успехом велась борьба за сердца и души итальянцев. Не случайно на определенном этапе вопрос политического выбора сопрягается с проблемой философского и богословского осмысления изменений, происходивших в светском и религиозном сообществе, определяя специфику итальянского модернизма. Камертоном колебаний папской политики в вопросах отношений с государством и обществом посредством "non expedit" являлись Апостольская пенитенциария и сам папа. В этой связи мы выделили четыре условных периода, связанных с изменениями в толковании данного принципа и его практическом применении. Первый период полностью совпадает с правлением Пия IX (1846–1878), который в 1868 г. выносит вопрос о "non expedit" в публичное пространство. Второй — охватывает понтификат Льва XIII и первые годы правления Пия X (1878–1907), когда Церковь, наряду с поддержанием линии на конфронтацию с государством, начинает активную борьбу за итальянское общество, внеся некоторые послабления в запрет на участие в выборах. Третий период начинается после публикации папских документов, осуждающих модернизм и его представителей (1907–1912) и означает попытку реставрации папской теократии на богословском и символическом уровне. Четвертый период (1913–1919), означающий поворот к реальной политике, берет начало с "пакта Джентилони" и заканчивается фактической отменой принципа "non expedit" Бенедиктом XV и основанием, с молчаливого согласия папы, Итальянской народной партии.