Эфиопская православная церковь и ее роль в государстве до 1974 г.

Христианство в Эфиопии

Эфиопия сохранила своеобразную древнюю письменность, систему записи музыки и цифр, а также собственную систему церковного образования — одну из древнейших в мире, поскольку Эфиопская православная церковь¹ является одной из старейших церквей мира.

Эфиопская православная церковь была основана в IV в. на учении святого апостола Марка и до 1974 г. являлась государственной церковью империи и поддерживалась государством. Согласно статье 126 Конституции Эфиопии 1955 г. император всегда исповедует эфиопскую православную веру [Ethiopian Constitutional Development 1972:23], имя императора должно упоминаться на всех религиозных службах.

В настоящее время 43,8% населения страны исповедует православное христианство². Эфиопская православная церковь поддерживает дружеские отношения с Коптской, Антиохийской, Константинопольской, Элладской и Русской православной церквами. Эфиопская литургия берет начало от коптской литургии св. Марка, однако вместо одного канона в ней насчитывается двенадцать. Наибольшее распространение христианство имеет в северных и центральных частях страны, особенно в провинциях Шоа, Годжам, Гондэр и Тиграй³.

Согласно священному преданию, христианская религия начала распространяться в Эфиопии в I в. после крещения посла эфиопской царицы Кандакии апостолом Филиппом (Деян. 8:26-40). Несмотря на столь раннее знакомство эфиопов с христианством, Евхаристия и другие таинства не совершались до 330 г. н.э. из-за отсутствия епископа [The Church 1997:12] (рис. 1).

В Аксуме первым принимает христианство царь Эзана. Крестителем является Святитель Фрументий⁴. При Эзане организуется первая христианская община Эфиопии. Как пишет эфиопский исследователь Таддесе Тамерат: “С момента появления Птолемеев в Египте, Эфиопский регион, кажется, полностью ощутил на себе влияние Средиземноморья. Во многих отношениях обращение Эзаны в христианство в середине четвертого века стало апогеем этого культурного влияния”. Вероятно, еще до обращения царя среди иностранных жителей Адулиса, Колое и Аксума были христиане. Также могло быть несколько новообращенных среди аксумских слуг и торговых партнеров задолго до того, как они смогли оказать какое-либо влияние на царскую семью [Taddesse Tamrat 2009].

К середине IV в. христианство стало подлинно мировой религией. Оно было признанно официально и получило поддержку государственной власти почти во всей Римской империи, проникло и за ее пределы: к северным и южным арабам, в Персию и даже в Южную Индию и Эфиопию [Taddesse Tamrat 2009:56-57]. Триумфальное установление христианской церкви в Римской империи дало толчок религиозным усилиям христиан в Аксуме, и обращение Эзаны, возможно, не было полностью свободным от дипломатических и политических соображений [Taddesse Tamrat 2009:43-45].

Согласно Ю. М. Кобищанову, распространение христианства в Эфиопии не приняло форму единовременного акта или принудительного массового крещения. Оно происходило постепенно и добровольно в течение всего расцвета государства Аксум. В этом сказался, по мнению советского исследователя, прежде всего известный “демократизм” аксумского общества с еще живыми и достаточно сильным традициями первобытно-общинного строя [Кобищанов 1966:56]. Такая точка зрения продолжает существовать и в современности.

Таддесе Тамерат в свою очередь пишет: “похоже, что первый эффект обращения царя не открыл все его царство для прозелитического влияния адептов христианства при его дворе. Фактически, если судить по его первой не языческой надписи, его собственное принятие новой религии было чрезвычайно двусмысленным, и ему, возможно, пришлось бороться с антихристианскими консервативными силами в царстве” [Taddesse Tamrat 2009:46].

Исходя из выводов Ю. М. Кобищанова и Таддесе Тамерата можно предположить, что сначала община епископа Фрументия состояла только из представителей Царского двора, иностранных купцов-резидентов и их домочадцев. В Аксуме и других населенных пунктах вдоль основных маршрутов к побережью храмы прежней религии были преобразованы в церкви, и были возведены новые христианские культовые здания. Из-за отсутствия книг на эфиопском языке в то время греческий был, вероятно, основным языком церкви. Большинство духовенства также могло быть иностранного происхождения. Таким образом, хотя положение христианства как царского культа возможно добавило ему престижа, тем не менее его возможности для расширения после обращения Эзаны в христианство были все равно чрезвычайно ограничены. Прошло более века после крещения Эзаны и появления групп сирийских миссионеров, когда церковная традиция начинает демонстрировать определенные признаки прогресса в Аксумском царстве (рис. 2-4).

Эфиопская православная церковь находилась под духовным руководством епископов, назначенных из Александрии, с IV по XX вв. Как уже сказано выше, первым ставленником Патриарха Александрии стал Фрументий. Тем не менее, власть епископов, прибывавших из Александрии в Эфиопию, ограничивалась рукоположением, благословением и помазанием царей во время их коронации [The Church 1997:12].

Судьба эфиопской церкви на протяжении шестнадцати веков⁵ была тесно связана с Коптской церковью (рис. 5, 6).

Назначение первого эфиопского архиепископа Александрией явилось прецедентом. С того времени вплоть до 1959 г. глава Эфиопской церкви назначался в Египте, и это стало основным связующим звеном двух церквей. Александрийская церковь с IV в. осуществляла непосредственную юрисдикцию над Эфиопской церковью. Более того, на протяжении многих веков единственным епископом в Эфиопии был митрополит-копт, т.е. египтянин.

Эфиопская церковь в течение веков боролась за свою автокефалию, ибо пребывание на положении рядовой митрополии коптской Александрийской патриархии сковывало действия духовенства и служило тормозом развития церковной жизни Эфиопии. Эфиопская православная церковь, сначала во времена святого Харбе (1117–1157), а затем во времена императора Йоханныса IV (1863–1881) неоднократно обращалась к Алекcандрии с просьбой назначить епископов из числа эфиопских мужей [The Church 1997:15].

В обеспечении автокефалии своей церкви были заинтересованы и руководители страны, принимавшие активное участие в разрешении этого вопроса, поскольку церковь со дня ее основания в Эфиопии представляла для них опору в проведении внутренней и внешней политики, и они не желали, чтобы египетское правительство⁶ использовало коптскую церковь и патриарха, находившегося в Александрии, в своих целях.

С начала XX в. Эфиопская церковь стала требовать большей автономии и избрания местных епископов. В результате в 1929 г. были рукоположены четыре местных епископа-эфиопа в помощь коптскому митрополиту [The Church 1997:16].

Попытки эфиопской церкви освободиться от опеки Александрии были безуспешны вплоть до 1948 г., когда благодаря дипломатическим усилиям императора Хайле Селассие I было достигнуто соглашение с коптами об избрании местного митрополита после смерти абуны Кирилла⁷. Соглашение предусматривало, что преемник архиепископа Кирилла должен быть избран уже не из египтян, а из эфиопских епископов. Будущий архиепископ должен был иметь право посвящать епископов в таком количестве, которое может потребоваться эфиопской церкви, но об этом должен знать Патриарх Александрийский [Appendix A. 1948].

Когда в 1951 г. Абуна Кирилл умер, собрание клириков и мирян избрало митрополитом эфиопа Василия (Бассилиоса)⁸. Так была установлена автономия Эфиопской церкви.

Добившись автономии, Эфиопская церковь стала настаивать на учреждении патриаршего престола в Аддис-Абебе, столице страны, апеллируя к тому, что в Эфиопии проживает христиан в десять раз больше, чем в Египте.

Такое стремление еще больше усилилось с 1952 г. после прихода в Египте к власти Г. А. Насера, и вопрос о перенесении патриаршего престола превратился в политический. Ухудшение отношений между Египтом и Эфиопией по ряду экономических и политических вопросов отразилось на взаимоотношениях Коптской и Эфиопской церквей. Стремление правящих кругов окончательно освободиться от влияния Египта, воздействовавшего на религиозную жизнь Эфиопии через египетского патриарха, не только поддерживалось американцами, но и подогревалось ими [АВПРФ. Ф. 143. 1958г. Оп. 21. П. 11. Д. 8. Л. 127]. Как известно, США рассчитывали сделать из Египта одну из опор своей ближневосточной политики. Достижению этой цели во многом мешали действия руководства Египта во главе с Г. А. Насером, а потеря контроля над эфиопской церковью означала ослабление Египта.

После продолжительных переговоров между двумя церквами в 1956 г. представители Эфиопской церкви, выдвигавшие требование об учреждении патриаршего престола в Эфиопии и о выборе патриархом эфиопа по национальности, пошли на компромисс с Александрийской церковью. Если раньше патриарх избирался только христианами-коптами Египта из египтян, теперь он будет избираться на равных началах как христианами Египта, так и христианами Эфиопии. Это право дало возможность эфиопам отклонять неугодную кандидатуру из египтян на место патриарха.

Кроме того, заместителем патриарха должен был выбираться эфиоп по национальности, призванный быть связующим звеном между Патриархом и Эфиопской церковью. Дипломатическая победа укрепила престиж Эфиопской церкви и императора внутри страны и за рубежом [Appendix A. 1948].

Церковь и государство

С самого основания христианская церковь Эфиопии являлась официальной, ее судьба всегда была связана с государством, и она служила прочной опорой монархии.

Связь христианской церкви с политической силой страны во много раз увеличивала ее силы по отношению к другим религиям. Согласно Конституции 1955 г., император всегда будет являться последователем Эфиопской православной церкви, исключалась возможность появления мусульманского императора или представителя другой религии. Император всегда являлся светским властителем и одновременно главой церкви (статья 127) [Ethiopian Constitutional Development 1972:23-24].

Императоры Эфиопии всегда поддерживали и морально, и материально церковь. Большинство церковно-монастырской собственности являлось даром короны, то есть в Эфиопии существовала симфония между церковью и государством, гармония и тесная связь в социальной и культурной области. Император Хайле Селассие I сделал церковь мощной опорой в достижении поставленных целей. Она помогла ему отлучить от церкви лиджа Иясу, отпавшего от веры, и затем освободила его и других участников заговора против Иясу от клятвы верности лиджу, т.е. церковь сыграла решающую роль в приходе к власти нового императора в 1916 г. [Император Хайле Селассие I 1929:30-31].

С целью оживить религиозную жизнь в стране и еще более укрепить центральную власть Хайле Селассие, будучи еще регентом, предпринял некоторые шаги — введение амхарского языка в религиозную жизнь, печатание Евангелия на геэзе с комментариями на амхарском языке.

Учитывая, что иностранное руководство Эфиопской церкви влияло не только на верность эфиопских христиан, но и на целостность государства, Хайле Селассие I, поддерживаемый духовенством, предпринимал всё, чтобы добиться самостоятельности церкви Эфиопии, перед которой стояла задача нести христианство не только в Эфиопию, но и во всю Восточную Африку [АВПРФ. Ф. 143. 1958г. Оп. 21. П. 11. Д. 8. Л. 130].

С тем, чтобы церковь играла активную роль в укреплении центральной власти, император везде, где это можно, насаждал представителей религиозного культа. Так, император ввел в состав сената 7 епископов.

Характерно, что при решении тех или иных вопросов обязательно присутствовал представитель церкви. Эфиопская церковь использовалась для осуществления политических целей, в том числе, когда в Генеральной ассамблее ООН решался вопрос о судьбе Эритреи. Церковь проделала большую работу, призвав всех эфиопов молиться за воссоединение Эритреи и Бенадира (бывшее итальянское Сомали) с их матерью-родиной Эфиопией. Глава Эфиопской христианской церкви Абуна Василий от имени эфиопской церкви направил телеграмму по этому вопросу в адрес Всемирного Совета церквей в Женеве [АВПРФ. Ф. 143. 1958г. Оп. 21. П. 11. Д. 8. Л. 130].

В Декрете 1942 г. “Правила управления церковью” подчеркивается, что только император может давать духовные звания по рекомендации духовного совета, членами которого являются епископы и архиепископ. Духовный совет (синод) является высшим духовным органом эфиопской православной церкви. Выборы и назначение в синоде подлежат утверждению императором.

Эфиопская христианская церковь была одной из богатейших в мире. Ей принадлежало 20% обрабатываемых земель страны [АВПРФ. Ф. 143. 1958г. Оп. 21. П. 11. Д. 8. Л. 130]. Это также свидетельствует о тесной связи с императорской властью и ярко выраженной поддержке в качестве ключевого союзника и партнера.

До новых правил управления церковью (1942 г.) церкви передавалась земельная собственность или ей выделялись земельные участки, которые находились под ее управлением. Полученные доходы с этих земель поступали духовенству для приобретения необходимых вещей для церковной службы, а также для выдачи пожертвований (помощь нуждающимся, нищим). Все эти земли были полностью освобождены от каких бы то ни было налогов. Закон 1942 г. предусматривает, что владельцы этих земель должны платить земельный налог в обычном размере в церковное казначейство. Эти деньги предназначались для выдачи жалования священнослужителям, учителям церковных школ, пенсий престарелым священникам, оказания медицинской помощи.

Традиционное церковное образование в Эфиопии

В течение длительного времени церковь оказывала значительное влияние на различные стороны духовной жизни народов Эфиопии. С момента институционализации христианства в IV в. и до первого десятилетия XX в. церковь обладала монополией на образование (рис. 7).

Социально-экономическое, политическое и культурное развитие Эфиопии в конце XIX и начале XX вв. требовало ломки традиционного (церковного) образования и создания новой современной светской системы обучения и широкой сети государственных школ.

Образование, точнее, воспитание молодого поколения, в эфиопском христианском обществе радикально отличалось от образования в современном понимании. Обучение проходило не в школах, в классах и аудиториях, а в резиденции монарха, в домах придворных [Гебеху Демисе 1994:15]. Обучение молодого поколения включало не только чтение и письмо, но и физическое воспитание, этику, риторику, диалектику, военное дело и философские рассуждения.

Так как первоначально традиционные школы находились при дворе, в поместьях знати, цель обучения молодежи именовалась “благородной” и заключалась в воспитании храбрости, верности и готовности к ревностному служению монарху, а также непосредственному господину. Те, кто служил при дворе, одновременно принимали участие и в обучении. Они являлись кандидатами на ту или иную должность и готовились к занятию высоких постов. В период их службы при дворе ученики каждый день подвергались проверке речи, поведения, стремления к знаниям, терпения и терпимости, храбрости, умения хранить тайну, и других подобных качеств и черт, возвышающих или принижающих характер человека. В итоге лишь те, кто успешно выдержал испытания, могли рассчитывать на продвижение по служебной лестнице (церковной или гражданской). Не справившиеся со всеми предъявляемыми требованиями и не выдерживавшие до конца испытания, могли оставаться простыми слугами или же их просто прогоняли со двора. Таким образом, обучение в традиционной Эфиопии было направлено на подготовку гражданских и церковных служителей.

Кроме преподавательского состава существовал и особый опекун, педагог и наставник, следивший за правильным соблюдением и выполнением установленного порядка, его называли “Блатенгета” (служащий и заведующий молодежью при дворе). Он обязан был следить за укреплением дисциплины и чистотой совести молодежи, их культурой и прочностью веры.

Вслед за “благородным обучением” появилось и религиозное, оно начало организовываться лишь в ХIII в. (хотя Эфиопия приняла христианство в IV в.), когда эфиопская христианская церковь начала играть влиятельную роль в политической, экономической и культурной жизни страны.

Целью церковного образования было готовить церковнослужителей, монахов, и “дэбтэра” (это своеобразная, сугубо эфиопская разновидность духовенства — люди, получившие серьезное богословское образование в знаменитых монастырских школах, но не возведенные ни в сан диакона, ни в сан иерея), государственных служащих (таких как судьи, губернаторы, писари, казначеи и администраторы).

В стране до начала XX в. не было другого источника формирования образованного персонала, и большинство государственных служащих занимало две должности: служителя церкви и государственного чиновника. В истории Эфиопии были случаи, когда монарх являлся и священнослужителем, например, Зара-Якоб (1434–1468) [Teshome 1979:11].

Образование в Эфиопии до начала XX в. находилось в руках Эфиопской церкви, а точнее — сосредоточивалось вокруг отдельных соборов, церквей и монастырей, а также вокруг отдельных ученых богословов, которые, как правило, являлись духовными лицами. Церковь, следовательно, служила хранителем и распространителем национальной культуры и обеспечивала сохранение религиозного учения и создание религиозной литературы, которая стала основой для создания современной эфиопской литературы (рис. 8).

По словам английской исследовательницы Сильвии Панкхерст, церковь Эфиопии управляла работой начальных и средних школ, а также монастырских университетов с отделениями, посвященными богословию, истории, поэзии, музыке, традиционной медицине и хирургии, которые сохраняются и по сей день, демонстрируя таким образом преемственность от древнейшей системы образования в мире [Pankhurst 1955:443].

Церковное образование вытекало из традиционного уклада жизни. Ученик поступал в школу, когда ему исполнялось 7-12 лет. Церковное образование, разумеется, никогда не было обязательным, только некоторые родители посылали своих детей в монастыри или церковные школы на обучение, большинство родителей не желало этого, опасаясь, что их дети станут монахами, поэтому многие мальчики убегали из дома и сами искали, где бы они могли учиться. Некоторые шли в услужение к священникам или другим церковным учителям. Они работали днем, а вечером учились; другие же после уроков добывали пропитание нищенством. Некоторые зажиточные люди помогали таким детям, которые учились, не получая помощи от своих родителей [Gоbat 1847:312-313].

Вся учебная программа включала в себя геэз (староэфиопский язык) и амхарский языки, литературу, поэзию, церковную музыку, мировую историю, математику, философию, библейскую науку, доктрину и историю церкви, литургию, фетха негест⁹, христианскую этику и пастырское богословие. Срок окончания церковного образования зависел от здоровья, умственных способностей учащихся, мотивации и программы обучения. Девочки тоже имели возможность учиться. Их, помимо чтения и письма, обучали домоводству и ткачеству.

Церковное образование в Эфиопии имело несколько уровней. Основные: нэбаб бет (“дом чтения”) — начальная школа, зема бет (“дом мелодии или пения”) — школа церковной музыки, кыне бет (“дом поэзии”) — школа, в которой учились сложному искусству составления стихов преимущественно религиозного содержания, метсхаф бет (“дом книги”) — высшая церковная школа и школа экзегезы — приравнивается к высшей богословской школе [Платонов 1991:224-236].

Только те ученики, которые с отличием заканчивали первые два уровня, т.е. нэбаб бет и зема бет, могли поступать в высшее церковное учебное заведение.

Что касается преподавания, обычно к преподавателю или к лику (ученому) приходили по 3-4 студента, изучавших один и тот же текст. Один студент читал вслух фразу или текст. Преподаватель сначала переводил с языка геэза на амхарский, затем давал комментарии. Поскольку письменных принадлежностей зачастую не хватало, студенты обычно старались запоминать комментарии преподавателя.

Чернила ученики изготовляли сами по рецепту учителя. Для этого собирали сажу, поджаривали и толкли листья или травы, все это смешивали и добавляли воду. После трехдневной выдержки в овечьем роге чернила — хотя и не очень высокого качества — были готовы. Перья изготовляли из стеблей тростника или бамбука. Писчим материалом служили бычьи кости, гладкие дощечки. Использовали их многократно, смывая чернила. Имя Божие на этих материалах не писали, ибо считалось, что смывать его грешно. За три-четыре месяца ученики выучивались довольно сносно писать [Платонов 1991:227].

В школу шли дети из относительно благополучных семей христианского вероисповедания. Несмотря на это, основным средством пропитания для большинства студентов являлась милостыня. Нередко, особенно по праздникам, район (округ), в котором жил ученик, оказывал ему помощь. Жили ученики обычно по два-три человека в хижине. Просить подаяние ходили по очереди в близлежащие деревни, которые распределялись между студентами по жребию. Границы сбора милостыни строго соблюдались и могли быть нарушены только по праздничным и ярмарочным дням.

Выпускник метсхаф бет имел высокий престиж как ученый и мог занимать высшие посты в церковной иерархии, такие, как настоятель монастыря или собора.

Преподавателями метсхаф бет мог стать только тот, кто имеет высшее церковное образование и стаж работы, обязательное знание кыне¹⁰, полное понимание гимнографии, молитв и ритуалов церкви. Кроме того, он должен превосходить своих студентов мудростью и т.д.

На протяжении многих веков Эфиопская церковь находилась в привилегированном положении и пользовалась значительным влиянием в стране, играла важную роль в социальной, политической и культурной жизни страны.

Кроме того, она располагала большой духовной властью, влияя на разум людей, формулировала общественное сознание и культуру. Церковные руководители Эфиопии, как в других странах мира, были консервативными, и потому в основном духовные школы выпускали молчаливого, неуверенного в своих действиях, замкнутого студента. Выпускник никогда не задавал вопросов: “Почему?”, “Как?” и т.д., не спорил с учителем. Кроме того, он не имел права критиковать церковную догму. Тех, кто спорил, просто отчисляли.

Методика преподавания на всех стадиях основывалась на заучивании и повторении, хотя это способствовало развитию памяти ученика, но не будило в нем стремления к познанию и исследованию. Таким образом, церковное образование имело целью воспитывать послушного, приверженного Церкви человека, а не расширять его мировоззрение.

Заключение

Итак, церковь играла основополагающую роль в культурной жизни Эфиопии со времен ее создания в IV в. до первого десятилетия ХХ в.¹¹. Образование контролировалось церковью. Даже в XX в. после того, как в стране было учреждено министерство образования и появилось современное образование, именно представители Эфиопской православной церкви сыграли видную роль в укреплении основы образования и в продвижении общего дела образования по всей стране. Во всех школах базовое образование — чтение и письмо — давали священники и дьяконы. Нельзя также забывать бесценные заслуги, оказываемые церковными учеными в области религиозного, нравственного и патриотического воспитания.

До введения современного образования в Эфиопии императором Менеликом II церковные школы играли ключевую роль в распространении грамотности среди людей. В этих традиционных школах ученики получали навыки чтения и письма, арифметики, искусства, архитектуры, права, управления, лечения и другие навыки. С приходом Хайле Селассие I к власти эфиопское руководство начало уделять внимание расширению круга знаний самих священнослужителей, которые в большинстве своем имели только традиционное церковное образование. С этой целью императором Хайле Селассие I был основан в 1942 г. Богословский колледж Святой Троицы. В нем обучались представители всех провинций империи. Колледж состоял из трех факультетов: по подготовке дьяконов, молодых священников и теологического факультета. Преподавали геэз, амхарский и английский языки, изучали Ветхий и Новый завет. Кроме того, изучали гигиену, географию, общую историю, эфиопскую историю, математику. Преподавателями были эфиопы, получившие образование за границей, в том числе в СССР.

За свое длительное существование Эфиопская православная церковь не выпускала ученых, которые играли бы роль в развитии экономики страны. Заслугой церковного учебного заведения является сохранение традиций и культуры народов Эфиопии. Кроме того, при церквах и в монастырях хранится множество ценных книг, посвященных различным областям знаний — истории, традиционной медицине, астрономии, магии и др., а также произведения искусства.

С распространением светских школ в Эфиопии духовные школы стали приходить в упадок, возник дефицит образованных священников, которые преподавали бы Закон Божий. До 1974 г. этот предмет давался в школах один раз в неделю, а в некоторых его вообще не было. Недостаток кадров объясняется тем, что молодежь предпочитала светские школы духовным семинариям.

Политический переход от монархической системы к “коммунистической” системе в 1974 г., повлиял на традиционную церковную жизнь на всех уровнях, и образование стало по преимуществу светским. Число учеников, поступающих в церковные школы, сокращается с угрожающей скоростью, величайшие учителя уходят из жизни, а молодежь увлекается современной жизнью, предпочитая получать светское образование, дающее знания, применимые в современном мире, церковному, такого применения не имеющему, а также тратить время на развлечения или работу.

В 2002 г. осталось всего несколько “четырехглазых” ученых (которые освоили Ветхий и Новый Заветы, Книгу отцов церкви и Книгу монахов). Из-за нехватки ученых и их учеников сотни школ эфиопской православной церкви уже закрыты. Да, в некоторых деревнях при храмах еще действуют школы, но учеников с каждым годом становится меньше. Причиной тому является распространение современного образования, с которым церковное образование не в состоянии конкурировать. Политические режимы, которые пришли к власти после 1974 г. также сыграли негативную роль в сокращении авторитета церкви. С 2018 г. вовсе начинаются гонения на православных Эфиопии. Убийства, поджоги, а часто и уничтожение храмов стали повседневной практикой в регионах, где христиане в меньшинстве.

Благодарности. Благодарим Иосифа Фридмана (ВШЭ) за консультацию.

Отношения и деятельность: не оказывает влияния на представленный материал.