Чума как средство религиозной полемики. Продолжение

И также вы исповедуетесь в следующем. “Итак, святое Слово Божие и служение Его не почитается должным образом, а остается в небрежении; и часто святые таинства не совершаются или совершаются небрежно и принимаются неправильно. Святое богослужение и публичное поклонение Богу в великолепии святости¹ исполняются реже, чем следовало бы…”

Все это, скажу я, поистине верно. Святое Слово Божие и истинное служение (к которому не человеками и не чрез человека избирают², но которое назначается и дается Богом) остается в полном небрежении, а истинных служителей преследуют и бросают в тюрьмы при содействии и по настоянию избранных волей человеческой или же их покровителей. Каковы священники, таков и народ³: многие из них предаются безудержному пьянству, праздно слоняясь по тавернам и питейным заведениям и обожествляя собственное чрево⁴, обуреваемые сладострастием и пустыми желаниями — как можем мы увидеть великолепие святости в них, или в богослужениях, ими совершаемых? Кто выведет чистое из нечистого⁵? Что касается слова “таинство”, некоторые ученые люди считают, что оно принадлежит Божественному и является тайной, а не чем-то внешним и предметным. Но если вы сами признаете, что ваши так называемые таинства часто совершаются небрежно, то очень неразумно заставлять людей, несмотря на это, принимать их. И еще более горестно, когда человек оказывается в тюрьме или теряет свое имущество лишь за то, что не посещает регулярно ваши так называемые приходские церкви, хотя во многих из них нет служителей, годных для исполнения того, ради чего вы заставляете людей туда приходить, но лишь лицемеры или суеверные невежды. Ведь вы сами признаете: “В удел Божий вторгаются чужаки, крадут десятину и приношения крадут с алтарей и богохульно оскверняют и пожирают священное”.

И на это я отвечу: много подобных поступков совершают священнослужители, делая вид, ради своей выгоды, что их интересы — это интересы Бога. На самом деле, они обкрадывают Бога, как те, кто во времена Закона не приносил десятину в дом хранилища, где пришелец, и сирота, и вдова должны были кормиться от нее⁶. И если закон о десятине, по божественному установлению положенной священникам, остается в силе (как многие из них заявляют), разве не творят они разбой и богохульство, требуя десятину в соответствии с Законом, но не используя ее для тех целей, для которых она изначально предназначалась? Не себя ли самих они проклинают как чужаков? Ведь во времена Закона было сказано: “Вы ограбили Бога десятиною и приношениями, принесите все десятины в дом хранилища”⁷. А какой вред и ущерб причинили они многим бедным людям, бросив их в тюрьму и отобрав их собственность, по стоимости превосходившую десятину, лишь за то, что они по совести не заплатили им десятину, чтобы удовлетворить их ненасытные желания. Ибо они сочли, что по Закону Бога эти священники по многим причинам не имеют на нее права. Разве не считалась десятина прежде только пожертвованием — пока Папа не постановил, что она пойдет на обеспечение нужд священников⁸? До этого она была свободным даром Церкви для помощи беднякам в ней (потому говорится в некоторых древних законах, что десятина платится Богу и святой Церкви). И так было до тех пор, пока священнослужители не ограбили бедняков, забрав десятину в свои руки по законам, изданным во времена отступничества⁹, когда те, кто лишь звались христианами, забыли о жизни и делах истинных христиан и священников. И если они сами силой заставляют людей платить десятину, а у многих отнимают и гораздо больше, если они сами грабят, разоряют и притесняют целый народ, стенающий под гнетом их алчности и антихристова ига, то с какой стати они обвиняют других в разбое? Они противостоят Христу и Его закону, вопреки примеру Его безгрешных служителей; так что земля, уставшая от них, готова извергнуть их, как она поступила со многими, шедшими прежде по этому пути, и все их соратники, все притеснители и злодеи разделят их участь. И пусть возопит против них глас преследуемых в этих землях, где столько безгрешных слуг Христовых жестоко страдают только за то, что не могут присоединиться к этим преступникам или поддерживать их. Вопреки этим притеснителям и гонителям (делами своими похожих больше на жадных волков, чем на Божьих людей или овец Его стада), мы должны исповедовать учение и деяния Христа, изменившего священство левитов и отменившего закон и установления, предписывавшие десятину, приношения и алтари. В свете и духе нашего Бога, мы знаем один Алтарь, одно Приношение и одну Скинию, Святое Святых и Дом — Небесные. Это есть антитип¹⁰ и конечная цель внешних или мирских Святого Святых, Храма, десятины, приношений и плотских установлений.

Кроме того, в “Предписаниях относительно поста” говорится следующее: “Нашим притворством и суеверием, неприкрытым безразличием к сакральному и к самому Богу, нашим нечестивым, разнузданным, нехристианским поведением (в прямом противоречии с праведными Законами и великим примером святейшего Господа нашего Иисуса) мы оскверняем имя Божие, и Его Благую Весть позорят противники истины, живущие среди нас. Где же еще искать причину постигшей нас Казни? Бог угрожает нам в своем Слове, как народу Израиля: поскольку мы не повинуемся призыву Господа следовать заповедям и предписаниям, которые Он повелел нам исполнять, Он поразит нас недугом, жаром и пылающей лихорадкой и заставит поветрие распространяться у нас, пока мы не будем сметены с лица земли вместе с поветрием”.

И вот, вы признаете себя виновными во всем этом — в притворстве и суеверии, богохульстве и нехристианском поведении разного рода, что и является очевидной причиной Казни. Это собственное ваше признание будет свидетельством против вас на Суде, если вы продолжите грешить и вести себя не по-христиански. И главное — вы не по-христиански преследуете людей с более чуткой совестью, бросая в тюрьму и отстраняя от служения тех, кто — вполне оправданно — не соглашается с вами, когда вы поступаете вовсе не по примеру Христа, который пришел не губить души человеческие, а спасать¹¹. Но вы, вместо того чтобы положить конец этим злоупотреблениям и мерзостям, чтобы грехи ваши не оскорбляли взор Бога (хотя, как вы сами же заявляете, это — единственное средство спастись от поветрия), продолжаете не по-христиански преследовать и притеснять невинных людей, вдов и сирот. За такие поступки Бог угрожал Израилю своим гневом и позором — и теперь они лягут тяжким грузом на ваши плечи. А ведь вы и другое совершаете — пока вам это позволено, вы умножаете число вдов и сирот, и изгнанников из родной земли. Вы отнимаете невиновных людей у их жен, и отцов у детей: разве не возопиют эти поступки ваши в уши Бога? Разве не должны вы трепетать перед Господом и бояться его жестокого суда и гнева, который вы вызвали своими беззакониями? И если Господь даст вам небольшую отсрочку и прекратит это бедствие, а вы после этого еще более ожесточите свои сердца против нас, и решите возобновить гонения, не сомневайтесь, что Он обрушит на вас снова свои кары. Невозможно избежать этого без покаяния и реформ. И когда это бедствие и поветрие унесет жизни многих невинных детей, многих не причастных к великим злодеяниям и мерзостям, упомянутым вами, возможно, не кажется ли вам, о, гонители наши, что ответственность за это полностью лежит на вас? Ваша вина столь велика, согласно собственному вашему признанию, что вы не можете переложить ее на других: те, кого поразило или поразит поветрие, хотя и станут его жертвами, не были его причиной. Ибо Господь, посещающий таким образом бедняков, опустошающий город, призывающий к себе молодых и старых, делает это из-за ваших великих злодеяний и вопиющих грехов — гонений, притеснений и нехристианского поведения во всем. Однако невинных и праведных, которых Господь забрал к себе, избавив от грядущих бедствий (что невдомек их врагам), Он призвал из милосердия, и они не боятся, как их враги, объятые египетским страхом и готовые умереть от ужаса. Хотя Господь поразил их и поражает, как в древние дни, они вернутся не к Нему¹².

И еще одно ваше собственное исповедование я оставляю на вашей совести, касающееся тех великих мерзостей, которые обнаруживаются среди вас. И за что же вы преследуете нас, неповинных в них? Лишь из-за того, что наша совесть и религия не позволяют нам согласиться с вами и совершать с вами ваши богослужения? Ведь столько позорных деяний обнаруживается среди вас, как вы сами признаете, заявляя следующее: “Народ Израиля блудодействовал с дочерями Моава¹³, но не слишком ли многие дочери Англии подобны дочерям Моава? И не слишком ли многие мужи, подобно Зимри¹⁴, блудодействуют бесстыдно и злостно на глазах всего мира и не пытаются скрыть эти мерзости, не стыдятся этих преступлений, но нагло кичатся своим позором. Не удивительно, что Бог вершит свою казнь над этой землей из-за них. А кроме того мы, как некогда Давид, слишком гордились тем, сколь многочисленны наши соплеменники, восхваляли себя как могучий и большой народ, верили в вещественное оружие и приписывали победу над врагами своей силе и умению, своей доблести и деяниям, в то время как Бог сотворил все это для Себя ради собственной славы”.

Вчитайтесь в это всеобъемлющее признание и задумайтесь о своей смерти, о, виновные во всем этом, великие и малые! Вы отвергли Господа Бога и его учение, полагаясь на вещественное оружие, с помощью которого вы и ваши священники пытаетесь утвердить вашу религию, церковь и богослужение, преследуя, отправляя в тюрьму и в изгнание невинных людей, честных перед Богом, исповедующих Его в свете и духе. И хотя вы заявляете, что для готовящихся покинуть этот мир важнее всего быть милосердными ко всем, Бог свидетель, ваши жестокие меры и нехристианское обращение с невиновными доказывают, насколько чужды вам милосердие, любовь, смирение и просто человеческое сочувствие.

И если говорить о послаблении, сделанном для людей, чтобы избежать поветрия, и призывах разделять здоровых и больных и старательно избегать зараженных мест, то почему тогда вы держите стольких невинных людей, мужчин и женщин, в тесных тюрьмах за их убеждения, в Лондоне и в других местах, хотя считаете тесноту опасной во времена поветрия? И не кажется ли вам, что это скорее способ уничтожить их, чем пресловутое ваше милосердие? Разве милосердно держать людей в заточении в Лондоне или в пригороде (в таком смертельном месте как Нью-Гейт¹⁵, где они непременно заразятся или просто зачахнут и умрут) лишь за то, что они собирались, чтобы служить и поклоняться Богу в духе. Зачем этих невинных людей столь немилосердно и бесчеловечно отправляют в такие юдоли смерти и жестокости? Пусть праведный Бог, Тот, кто может сохранить и отнять жизнь человека по Своему желанию (и чудесным образом сберег многих Своих слуг в подобных местах), рассудит нас, но отправляя в заточение невинных людей, чтобы погубить их, вы сами сводите на нет свои потуги быть милосердными.

И наконец, об обычае священников сопровождать тела умерших на кладбище, читая над ними молитвы, когда их подобающим образом помещают в так называемое место упокоения. Этот обычай, считающийся достойным и христианским, сейчас во многих местах был оставлен из страха перед поветрием, над которым священники, в своем суеверии, не могут подняться. Они теперь просят, чтобы им разрешили не совершать над умершим более того, что необходимо для погребения. Из этого можно видеть, как они относятся к своим обязанностям, как испуганы и чего стоят все их измышления, которыми они так раздражали Бога, что пришла к ним язва, как в псалме¹⁶. Но на каком основании тогда столь многие в их церкви обвиняют людей, называемых квакерами, за то, что они не хоронят умерших по папистскому обряду или в соответствии с суеверными выдумками, которые считаются подобающими¹⁷? Почему во многих местах тела умерших отнимали на этом основании? И более того, у нескольких наших друзей грубо отняли тела в Амстердаме, а их самих потом арестовали и бросили в тюрьму в Бакингемшире за то, что они провожали умерших к месту погребения: пусть весть о таком беспрецедентном и бессмысленном преследовании невиновных разнеслась по всем странам. Бесчисленные несправедливости мы претерпели с тех пор, как заявили о себе, но мы вручаем дело наше Господу Богу и желаем, чтобы Он в праведности своей рассудил нас и наших гонителей и принял решение. И если для кого-то из них еще осталась возможность покаяния, пусть поспешат ею воспользоваться, чтобы получить отпущение грехов. Этого мы желаем для своих врагов, постоянно говоря им об этом и предупреждая их, ибо мы хотим не смерти грешников, а их возвращения к жизни¹⁸. Но многие пренебрегают этим Посещением, и затыкают уши, и делают свои сердца твердыми, как адамант, словно спеша к своему разрушению и вечной гибели — их я оставляю на справедливый суд всевидящего и мудрого Бога. Того, кто обличает правителей и народы во имя Свое и ради страдающего Семени¹⁹, с которым я страдаю.

Лондон 14 день, 6 месяца, 1665 г.